Это полная версия интервью для моего любимого музыкального журнала ИнРок, создаваемого мужественно много лет Володей Миловидовым (жж юзер impaler). Вот это полный наш разговор с Импалером.
РАДА & ТЕРНОВНИК
Как вообще ты пришла к тому, что стала петь песни, как нашла свой голос.
Если бы это был не ты, я бы сказала "читай на сайте". (Смеется). На самом деле у меня есть очень давная телега, и на самом деле я считаю, что это не телега, а чистая правда - что сам человек для себя вообще-то ничего не решает. Т.е. у человека есть единственный выбор - это, собственно, следовать своему предназначению или не следовать. Т.е. перед тобой есть совершенно четкая картинка, человек понимает это еще с детства, а дальше ты смотришь на эту картинку и думаешь - ага, вот чем я должен заниматься. Это очень хороший вариант, и ему практически никто не следует. А второй вариант - вот она моя тропинка, но ёклмн, а у меня папа-мама занимаются совершенно другим, а типа рядом со мной совершенно другой институт, зачем же я буду ездить через всю Москву в другой институт, и так далее, и так далее, ладно с этим предназначением, как-нибудь оно там срастется, и так далее. И человек начинается тем, чем проще. Девяносто процентов людей занимаются не тем, чем должны заниматься, а тем, чем проще. Я расспрашивала людей вот о том, что они ощущали в детстве, что они ощущали в ранней юности, кем они хотели стать и как бы какие у них были потом. Выяснилось, что у очень многих были совершенно четкие представления лет в 15, а то и раньше, кем они должны быть. И были люди, которые очень хорошо рисовали. Так, что просто педагоги в детских изостудиях падали в обморок. Но потом человек взрослеет, заканчивает школу и думает - ну что я, художником, что ли, буду? Да ну, какая-то ахинея. Нет у него в контексте этой функции - стать художником. Ни мама, ни папа этого не понимает, и вообще как это делается, никто не знает. Ну если только из фильмов. И человек начинает просто делать то, что делают все остальные, все окружающие. Опять же, давление на детей очень сильное. Когда я рассказываю, например, людям моего возраста, что в детстве мне разрешали заниматься тем, чем я хотела. Я хотела рисовать - отлично, рисуй, хотелось там играть на гитаре - ну, играй на гитаре, хотелось играть на аккордеоне - ну, играй на аккордеоне, пожалуйста. "Мама, я на математику не пойду" - "Ну, не иди". "Мама, а я лучше пойду в кино" - "Ну, иди в кино". Т.е. не то чтобы было потакание, просто матушка говорила - ну, хочется ребенку вот того, этого и этого - ну и пускай. Но у нас был такой негласный договор - что я имею право пропускать математику, или там физику, химию, которая мне не нравилась. Но зато: "Тебе что нравится?" - "Мне нравится английский, нравится литература". - "Тогда по английскому и литературе у тебя должны быть пятерки". "Нравится - занимайся". Всё было логично.
Поэтому мне кажется, что то, что я начала заниматься музыкой, для меня было абсолютно естественно и это был очень банальный ход в моей жизни. Т.е. я просто тупо начала заниматься тем, чем хотела с детства, и тем, к чему у меня были способности.
Т.е. то, что ты пошла по правильному пути...
Ну не то, чтобы по правильному, но... Я считаю, что у ребенка, когда он рождается на свет, есть некая программа в башке. Ты можешь ее переставить там нафиг, снести, поставить другую, можно ее дополнить какими-то там штуками, а можно посмотреть, что это за программа, и двигаться в ее направлении. Условно говоря, моя мама решила - "ну, у нее программа исключительно гуманитарного развития. Ну и прекрасно".
В общем, родители помогали тем, что не мешали.
Да, мне очень повезло с матушкой тем, что она никогда не пыталась меня повернуть в какую-то другую сторону. Единственно - что после десятого класса она сказала: "Нет, дорогая моя, институт ты закончишь". (Смеется.) "Выбирай любой вуз, неважно какой, но все-таки какой-то там закончишь. Любишь литературу - иди на филфак, ради бога". И за это я тоже ей благодарна очень сильно, потому что, ну, может быть, это пижонство какое-то, но мне кажется, что высшее образование никак не может людям помешать, потому что институт - это очень хорошая школа, ну, как сказать, социальная. Т.е. ты общаешься с какой-то группой людей, ты как-то себя ставишь, ты умеешь отвечаешь на экзаменах, можешь как-то там хитрить с преподавателями. Учишься играть в социуме. Школа - это более мягкие условия, а в институте в более жестких условиях. Говорят, конечно, что можно еще пойти в армию, но в институте меньше вероятности, что человеку голову проломят или ты под танк попадешь. А в институте полегче.
Школу я вообще не помню, для меня это было детство и детство. Я никому ничем была не обязана, была ребенком. Ребенок вообще никому ничем не обязан. А тут я уже должна была сама определяться - стипендия, не стипендия, хочу зарабатывать собственные деньги или не хочу. Больше выбора. В школе, собственно... В любом случае эта школа закончится, что бы ты не творил. Ответственности меньше.
Все это к тому, что я ничего не выбирала, особенно. А потом всё тоже абсолютно банально и тупо - если ты занимаешься вокалом, тебе хочется делать это хорошо. А значит, надо найти преподавателя. Нашел преподавателя - позанимался, поставил нормальную вокальную позицию. Т.е. я делаю абсолютно простые, абсолютно очевидные. Поэтому когда люди спрашивают, а почему ты стала заниматься вокалом, для меня странно. Никто же не спрашивает у космонавта - "а почему ты готовился к тому, чтобы полететь в космос". Как. Ну я космонавт. А я певица. Мне надо петь. А что делать-то? Вот. Вот это всё банальные вещи.
Именно к такому педагогу пошла - это для меня было понятно почему. Мне хотелось постановку вокала, не привязанную ни к эстраде, ни к чему. Как ни странно, для меня выяснилось, что оперная постановка вокала - более нейтральная.
То есть джазовый вокал - у него есть своя какая-то интонировка, у эстрадного вокала есть своя интонировка, а оперный вокал - просто тебе поставили позицию вокальную. Как-то он так на ангельский похож. Особенно высокие ноты - ангельские. Приятно ведь петь ангельским голосом!
Не мягкие...
Они не роковЫе. Ты думаешь, что ангелы поют как куклы Барби? Я тебя умоляю.
Ну не как куклы Барби, а как Джон Андерсон из группы Yes...
Нет. Ангелы бывают разные. Бывают такие все в кружавах модные херувимы, а бывают... Ангелы вообще бывают - ангел смерти, ангел мщения. Если почитать Апокалипсис, то там тоже ангелы с мечами бегают. Ну, архангелы. Неважно. Ты думаешь, они поют сладкими голосами? Нет. Но они сильными должны быть. Голос должен быть сильным. То есть чтобы что-то там значило. А иначе - как раньше? Если ты не можешь взять гитару и спеть свою песню без микрофона, так, чтобы было слышно, от "а" до "я", неважно, сложно это или не сложно... То есть это была такая вещь, которую должен уметь делать.
Тоже вопрос на тему читателя-издателя. Ты могла (или не могла, не знаю)... просто есть много певиц, которые работают в эдакой бардовской стилистике. Я так понял, что ты какое-то время ты в ней была, а потом произошло какое-то столкновение с рок-музыкой, и с этого момента ты начала работать с ней. Есть дополнительные эпитеты - то фолк, то готика, то арт - но всё равно это остается в рок-ключе.
Ммммм. Можно такое сказать.
Почему? Чего не хватало просто в варианте "ты с гитарой"?
Ну... это разные виды энергии задействованы. Если ты поешь под гитару, то ты... в принципе, можно так петь. Выдавать энергию, как Башлачев, условно говоря, не совсем уж КСП такое, а а-а-а-, не знаю, там, Высоцкий про порвали парус, можно и так. КСП - это необязательно Никитины. Но всё равно это вид энергии немножко другой. На мой взгляд, он несколько прямолинейный. Вот я - исполнитель, вот я пою свою песню под гитару. Больше ничего не происходит. Никаких там коннотаций, никаких дополнительных пластов. Ты все выдаешь своим личным голосом, своим личным текстом, ну и отчасти немножко гитары. Ну, в моем случае отчасти немножко, потому что на гитаре я играю очень плохо. Не происходит взаимодействия разных пластов.
(Неразб.)
Ну тоже это как бы слышно. Это довольно однообразное развитие. Условно говоря, ты себя ощущаешь больше не музыкантом, ты не музыку делаешь, а ты пишешь тексты и исполняешь их. С равным успехом ты их можешь печатать на бумаге. Особо нет разницы. Как у многих бардов, я реально не понимаю, в чем разница - что он читать будет, что петь, будет там мелодия или ее не будет.
Не знаю. На мой взгляд, это более ограниченный спектр возможностей. Да, могут быть всякие там вокализмы, импровизации вокальные, но тоже - чисто теоретически это можно принять, но как-то это... немножко рановато, что ли.
Это первое. Ограничивает возможности. А второе - когда ты один, сам с собою, ведешь беседу, то ты полностью замкнут на себе. Ты что-то делаешь и варишься в собственном соку. А когда ты работаешь в группе, то ты еще что-то ловишь от группы. Т.е. ты можешь преобразовать свою песню, а может быть, и текст тоже, во всяком случае, вокальную мелодию можешь преобразовать, структуру композиции, на взаимодействии - ты слышишь, что играет гитарист, что играет басист, что играет тот же Сергей Летов, и ты получаешь новую информацию. Музыкальную информацию. Или энергетическую информацию. Ты получил новую информацию, как-то ее переварил, соединил со своим ощущением и уже делаешь что-то новое. Ты дал им импульс, он вызвал к жизни еще от них импульсы музыкальные, они как-то перемешались и на выходе получилось что-то интересное. То есть часто это просто интересно. Когда ты один под гитару всё это делаешь, у тебя нет какого-то фидбэка. Не акустического, а творческого фидбэка. То есть это просто лучше для собственного развития.
Помнишь ли момент своего первого соприкосновения с рок-музыкой.
Ну, не знаю. У меня просто не было такого, чтобы я пела-пела-пела песни под гитару, а потом сказала - всё, хочу рок-группу. Во-первых, песни под гитару я пела довольно мало, и как-то у меня не было ощущения себя бардом. Мне кажется, наоборот, были попытки расширить свою жизнь. Самые мои первые выступления были под гитару, а потом сразу - как ни странно - сразу какие-то импровизации с Сергеем Летовым, Вадимом (?) Миллером, какие-то джазовые дела. А потом уже и группа появилась. Но мне всегда было интересно с кем-то работать. С кем-то играть. Честно говоря, даже не думала, когда <..> рок, т.к. всё уже давно перемешалось.
Мне еще интересно, насколько велико было влияние того, что ты слушаешь, на то, что ты делаешь?
Практически никакого (смеется).
То есть все шло изнутри?
Ну да. Чисто техническое, может, было. Привозят мне, например, кассету Диаманды Галас году в 89-м или 90-м, и я смотрю - ооооо, ааааа, вот она какой-то звук издает прикольно. Надо тоже так попробовать. Попробовала, посмотрела, как она физиономию держит: получилось. То есть чисто технически такие штуки были. А на уровне идей, эмоций - наверное, не было. У меня всегда были свои тексты, и я хотела их именно их исполнять, а не то, чтобы я кого-то послушала, и решила, что сама сделаю еще так же. Этого как раз не было никогда.
Среди металлистов как раз распространена ситуация, когда люди что-то долго слушают и потом наконец дозревают до того, чтобы решить - о, мы сейчас будем такое же играть.
Не знаю. В детстве я слушала всякие там эстрадные оркестры, где вообще никто не пел (смеется.) Ну музыка и музыка. Еще в консерву ходила, там тоже никто не пел. На органы всякие. Для меня музыка была - ну, как книжки читать. Да, всё это влияет. Даже мультфильмы, которые смотришь, как-то на тебя влияют. Вся информация влияет - еда какая-то. Поешь - станешь подобрее. Вот на этом же уровне влияла и музыка. Не больше, наверное. Мне кажется, даже сейчас на меня чужая музыка влияет больше, потому что я в ней больше технических моментов замечаю. Раньше-то я вообще была тупая, ну, нормальный человек вообще не отличает, где бас играет, а где гитара. Нормальные люди этого не замечают. Среднестатистический человек на самом деле смотрит на сцену и думает - вот у одного четыре струны, а у другого шесть. А еще один человек ко мне подходит после концерта и говорит - о, клавиши хорошо звучат. - Какие клавиши? - А я как раз хотел спросить, а где у вас клавиши? - Какие?! (смеется).
И что за клавиши были?
Не знаю! (Смеется). Может быть, смычок Анчевского. Если им долго ведешь по струне, то получается звук такой - ззззззз. Это совершенно нормально. И как бы естественно я начинала заниматься со своим коллективом, я то же смотрела - ну, мужики что-то там играют, ну, флаг им в руки.
То есть если говорить о группе, то многое менялось, я к сожалению, не слышал самый первый альбом...
Ну, на самом деле судьба как-то мне сразу выдала несколько авансов, скажем так, лихих. Ситуация - начало 90-х годов. Создается группа, никому нафиг не известная. Группу сразу же вписывают на энное количество фестивалей, сразу через пару месяцев после основания. Названия нет, а ее уже вписывают на фестивали - нормально! Потом выясняется, что Петр Николаевич Мамонов решит сделать студию под запись и ему очень хочется её на ком-то опробовать. И желательно, чтобы эти люди были не алкашами и более-менее вменяемыми. Мы даже за студию не платили, а платили только звукорежиссеру мамоновскому. Итак, мы с бухты-барахты вписываемся в очень неплохую студию с очень неплохим звукорежиссером Антоном Марчуком , записывались в совершенно человеческих═условиях. А потом я с бухты-барахты звоню Андрею Гаврилову на "Солид Рекордс", который говорит - да-да, нормально, выпускаем! А это начало девяностых! То есть компакт-диски на тот момент еще мааааало у кого были (улыбается). А у нас - были. Первый альбом вышел сразу же на компакт-дисках. Кассет еще не было, а диск уже вышел! На лейбле "Солид Рекордс", тиражом три тыщи экземпляров, в оформлении Васи Гаврилова, ну...
Такие авансы - это были очень большие авансы, по большому счету.
И то, что группа нашлась, тоже, готовая...
Ну как, отчасти, готовая. Это тоже было моим идиотизмом - то, что я пришла на работу, и сказала - что-то никак я группу найти не могу! И вышел человек, с которым я работаю, послушал и сказал - о, а у меня и группа есть. Посидели-посидели, подумали - надо бы барабанщика найти. И тут фотограф газеты "Гуманитарный Фонд" сказал: вот я вам барабанщик! (Смеется).
Сейчас людям рассказываешь, и у людей челюсть падает. Издали это воспринимается как такая ахинея. Девушка, просто ничего не делая, собирает группу, начинает ездить по фестивалям, записывается на студии у Мамонова и выпускает компакт-диск. Ни-че-го не делая. Люди ходят, пробивают всё это. А тут всё просто падает на нас сверху.
Видимо, люди понимали, что это нечто совершенно необычное.
Ну... тут, понимаешь, в чем дело еще. Мы поймали за хвост уходящую, а сейчас уже полностью ушедшую ситуацию такого вот любопытства людского. Потом всё это уже перестало канать. А с начала 90-х годов - я рассказываю, а люди уже не верят - это была еще эпоха любопытства. С полпинка можно было было собрать полный зал мест на пятьсот, ДК какой-нибудь, на несколько никому не известных команд. Вывесил афишу, где ни одно из названий команд никому ничего не говорит вообще, - скажем, три команды из Киева, например, и пару из Москвы, и собираешь полный зал.
Интересно, что ты застала совершенно разные времена - начало, середина, конец 90-х, сейчас...
В начале 90-х было интересно жить. Реально интересно. Всем было любопытно, что происходит вокруг. Люди как-то везде ходили. Сейчас, условно говоря, люди ходят либо на имена, либо на дискотеку. Но это, грубо говоря, прикладное. Прикладные вещи. Человек хочет получить нечто определенное. Идет на дискотеку - значит, говорит себе "я хочу пойти попрыгать". Или, если я иду на известное имя, то я хочу получить нечто совершенно определенное от известного исполнителя. Грубо говоря, это такое потребительское отношение. Я плачу бабки - я получаю продукт. За мои деньги я заранее понимаю, что за продукт я получу. А тогда я платила бабки, грубо говоря, за удовлетворение собственного любопытства. Что это за ребята приехали, что они играют, смешно или не смешно. В крайнем случае мне это глубоко не понравится, но я буду иметь своё мнение. Что это было. В конце концов, там встречу кучу друзей, постою в фойе, поговорю с ними за жизнь - всё нормально.
Ощущение было, что людей всех пёрло и никто еще не знал, куда страна движется. Это была такая жуткая интрига - к чему это всё вывезет.
ГКЧП...
Да-да, первый путч. Была интрига реальная.
Я помню огромное воодушевление.
Да, воодушевление. И был вариант, что всё будет очень круто. Что оно сейчас вот-вот сбалансируется и потом будет катиться очень классно. И еще было воодушевление, почему-то всем казалось, что мы все можем на это влиять. Не знаю, откуда пошла эта уверенность, но такое ощущение у людей было. Что сейчас можно что-то делать. Появляется дикое количество каких-то там фирм... Ну ладно фирм - они деньги зарабатывают. Огромное количество выставочных залов. Галерей, которые деньги не зарабатывают, а ведут безумные эпатажные вернисажи. Какое-то движение по всем ..., хаотичное, с горящими глазами. Что-то идет, я в этом участвую, и вполне возможно, что выйдет что-то хорошее.
Когда это прошло?
Для меня лично это прошло лично после второго путча. Для меня это был некий шок. Я смотрела телевизор и я не верила, что это происходит в Москве. Было чувство, что это происходит в какой-то другой стране. Не верилось, что у меня там за спиной расстреливают кучу народа, которая собралась там у Останкино. Я в политике ни хера не разбираюсь, но вот это уже был жесткач такой конкретный. Это действительно было такое уничтожение. И вообще просто был взрыв. Даже более сильный, чем во время первого путча. Потому что во время первого были люди плохие и хорошие. И если плохих выгнать, то останутся только хорошие. Были свои и не свои. А во время второго получилось, что своих и не своих нету. Есть какие-то люди, которые ходят по тем же улицам, что и мы, они что-то непонятное хотят, но, скорее всего, они не хотят всех уничтожить. Они хотят залезть в Останкино и что-то там сказать. А их берут и расстреливают. Это был жесткач такой. Ровно в этот день мы ехали в Останкино, мы стояли на остановке автобусной, а мимо нас ехал грузовик и на нем сидели мужики с красными знаменами. Они были очень веселы, они что-то там кричали, руками махали. Мы с Анчевским посмотрели и подумали - наверное, это какая-то массовка. Фильмы снимают, Останкино же рядом. А потом выяснилось, что именно они-то и были у Останкино. И потом - ну... повторяю, я не политик. Но мне кажется, что всё равно неправильно расстреливать каких-то там бабок, теток. Даже если они глубоко не правы. Ну, повяжите их, арестуйте, но это уже слишком, на мой взгляд.
После этого, честно говоря, мне стало не по себе. Опять же, во вторых, как идет процесс, я не разбираюсь. Но это из той серии, что я смотрю телевизор, и меня каждый раз шарахает от слова "уничтожен". "Уничтожена банда боевиков". Как бы это же не крысы, которых затравили и уничтожили, и не тараканы. Это люди, и их убили. Это не какая-то абстрактная банда, которую уничтожают, посыпая дустом каким-то. Это люди, и их убили. Так и надо говорить. Можно после этого сказать, за что их убили и почему.
Это классическая ситуация. От этой ситуации никто из нас не застрахован, и, по большому счету, каждый из нас может выйти из дома и оказаться сначала в ментовке, а потом в тюрьме - просто так случайно, по чисто судебной ошибке. Это издержки жизни в государстве. Издержки жизни в большом городе. Если ты живешь в городе, живешь в государстве, то ты на эти издержки идешь совершенно сознательно. Другой вариант - это менять страну, или уезжать в деревню и жить там натуральным хозяйством. Тогда ты будешь разбираться только с соседями по деревне, а ближайшее милицейское отделение будет от тебя очень далеко. А город - ты принимаешь условия некоей машины, которая тебе дает тепло, электричество, плиту, душ, но оно имеет право в любую минуту совершить некую ошибку, в результате которой ты на всю жизнь оказываешься в тюряге. Вот.
Может, это совпало. В какой-то момент я стала замечать эти вещи. Не до паранойи абсолютной. Это просто некое соглашение.
Если ты приходишь в клуб, ты, условно говоря, соглашаешься, что у тебя перед носом может сидеть пьяная компания, которая будет бузить во время концерта, бухать водку, топать ногами, а ты не имеешь права потребовать прекратить это безобразие. Потому что ты пришел в клуб. Это некие компромиссы, некие соглашения, на которые мы идем постоянно. Ты покупаешь колбасу - ты входишь в соглашение с государством о том, что эта колбаса хорошо пахнет, она красивого цвета за счет того, что в ней есть какие-то там добавки. Или купи кусок мяса - он будет некрасивым.
(Пауза.)
Загрузила, да?
Не без того.
Ну так отрежешь половину...
От колбасы?
Нет, от текста...
Хорошо, возвращаясь к колбасно-мясной аналогии. Как-то была мысль о том, что ты делаешь музыку, в общем-то, для тех, кому это надо, и не особенно грузясь тем, сколько их. Получается нечто, описываемое довольно глупым словом "культовость", т.е. в каком-то смысле закрытость, ощущение не то чтобы недоступности, но... Безусловно, сделав определенные телодвижения, всё это можно было бы оформить иначе - ближайший пример тут "Ночные Снайперы". Другое дело - что с ними стало потом...
Скажем так, "Ночные Снайперы" начинали как акустический дуэт: Света Сурганова - скрипка, Диана Арбенина - акустическая гитара. Это не мое предположение, а я реально знаю: со Светой Лосевой, которая их, собтсвенно, и вытащила, я общалась в тот момент, когда Диана Арбенина и Света Сурганова пришли к ней в гости и сказали: "Давайте ты будешь нашим директором!"
Для того, чтобы это как-то лучше упаковать и продать, им полностью сменили весь антураж. Кто-то считает, что это хорошо, кто-то считает, что плохо - не знаю. Но, грубо говоря, им сказали: всё, что вы делаете, очень мило, но в данный момент вы будете заниматься вот этим, этим и этим. Да, мы оставляем вам ваши песни, но продавать мы вас можем не как такой КСП-шно-элитарный дуэт, а как рок-группу. Тоже факт из жизни.
Чисто теоретически со мной такой поступок невозможен. Если мне говорят, что нужно сделать то-то, то-то и то-то, то я объясняю: "Вот сейчас мне это делать не хочется. Захочется - конечно, сделаю, не вопрос." Притом я не то чтобы раздумываю над этим, а просто... живем мы один раз, живем мы, собственно, для себя. А не для кого-нибудь. И какой-то смысл себя насиловать и делать то, что хочется сейчас абсолютно не хочется! Вот. То есть в принципе я абсолютно спокойно иду на какие-то компромиссы, которые касаются, там, чисто внешнего антуража... Вот, например, Гриша Фельдман сказал, что на моих концертах абсолютно не на что смотреть, и посоветовал мне сделать какой-то бэкграунд на концертах. Я это сделала и абсолютно счастлива тем, что получилась. Когда что-то касается внешнего антуража - ради бога. Или, там, один в футболках, другие в рубашках, ты хоть переоденься.
А когда дело касается того, что играть и как играть, то если я в данный конкретный момент не чувствую, что надо играть что-то именно так, то я этого делать не могу и не буду. Потому что если человек делает то, что он не чувствует, то получится ахинея. За эту ахинею могут заплатить, но своё здоровье дороже.
Что душу греет - то, что что-то получается так, как ты хочешь, в своё удовольствие, или когда приходят люди и говорят, что музыка затронула какие-то их струны души, сделала их лучше, счастливее?..
Ну, и то, и другое. Такой вот фидбэк от слушателей отчасти говорит о том, что ты сделал то, что хотел. Понятие "я делаю то, что я хочу" включает и то, что человек, который это послушал, его торкнуло. Я хочу сделать ту музыку, которую я ощущаю на данный момент, и я хочу сделать так, чтобы она людей торкала. Не обязательно всех подряд. Тем, кому это надо. Естественно, мне нужно, с одной стороны, чтобы музыка получалась именно такой, какой слышится в голове. В голове ты слышишь что-то и должен это перенести в физический мир из незримого, виртуального. С другой стороны, эта хрень получает подтверждение своей реальности именно по реакции слушателей.
Если реакции нет вообще никакой, то, скорее всего, ты просчитался.
То, как ты слышишь их, и как они получаются - всегда близко?
(Смеется). Ну, это всегда близко, другой вопрос - на сколько процентов. Процентные отношения могут быть разными. Но в принципе я играю с группой настолько долго, что я нашла какие-то рецепты сделать так, чтобы это было интересно и мне, и слушателям.
В первые годы жизни группы я очень боялась текучки кадров.
То, что всегда происходит.
Ну, думала, что группа, раз она собралась, должна быть как единый организм. Потом я поняла, что ни фига! Если человек в какой-то перестает ощущать музыку своей, он никогда уже не сделает то, что нужно. Его можно как-то в группе заставить остаться - деньгами или там задушевными разговорами: "Вася же, ты как, как мы без тебя!" Всё это можно делать, но если человека перестанет торкать, вызывать внутренний отклик - то есть играет он, играет, а отклика-то и нет. Ну играет, ноты там какие-то берет. То человека в группе оставлять нельзя. Хочет он свалить - пускай валит. Не вопрос. Другой пример - когда ты видишь, к примеру, Сережу Летова, который въезжает. Пусть он может играть с тобой один концерт в год, но он пусть он играет этот концерт... Не надо держаться за людей, как это не грустно. В принципе, легче за них держаться...
Один-то человек такой есть, это ведь помогает?
Да, от этого легче, но не совсем. Теоретически легче, когда у тебя вся группа одна.
То, что нарабатывается со временем, чувство друг друга...
Оно, с одной стороны, нарабатывается, а с другой - и уходит. С большинством музыкантов это четко отслеживается. Вот человек приходит, начинает во всё это въезжать-въезжать-въезжать, потом есть какой-то пик, на котором, если он начинает играть песню, то она получается тут же, и получается гениально. Великолепно. А потом он чувствует, что что-то уже получил. Поел вот этого, этого и этого, наелся и ???... Дальше он продолжает уже просто работать по накатанной. А работать по накатанной, в принципе, нужно за бабки. А когда ты и денег не получаешь, и работаешь по накатанной, то много информации для себя не получаешь. Ничем здесь не питаешься. И в какой-то момент человек начинает внутренне отваливаться. И когда это происходит, то легче ему сказать - да ладно, не парься. Не хочешь - и не хочешь. Причем это всё видно даже на внешнем уровне. Человек начинает потихонечку опаздывать на репетиции. Понемножку, но каждый раз. Он начинает все время говорить: "А может, покурим? Пойдем, может, чайку попьём?" И понимаешь, что ему это уже не интересно, больше не цепляет. Может, из уважения какого-то он это всё еще делает, но, в принципе, внутренне, он этим уже не горит.
Тогда лучше уже... оставаться друзьями.
Вообще приходилось ли когда-нибудь так вот конкретно выгонять?
Я никогда никого не выгоняю. Я просто вижу движение ситуации. Заранее, уже где-то за полгода вижу, что человек начинает отваливаться, и через полгода, условно говоря... не то, чтобы подталкиваю, просто говорю, что мол, я всё понимаю, жена, дети, денег нет, и вообще хреново, в общем, если ты пойдешь куда-нибудь там поработать, то я не обижусь.
Интересно, что ритм-секция вернулась старая...
Нет, Дима Глазов уже ушел обратно.
Барабанщик?
Да. Дима Глазов - человек очень эмоциональный. Он хороший, но очень эмоциональный. Вот он как раз из тех, кто может делать, когда у него глаза горят... Всё было ровно то же самое, как и несколько лет назад. Просто один в один. Сначала "давайте-давайте", горение, звонки чуть ли не каждый день, "да я на всё согласен", а потом постепенно так... "А может, покурим?" "А может, чайку попьем?" "А может, я за пивком сгоняю?" (Смеется.) А я ему: "Хорошо, Дима. Всё нормально" (помахивая рукой).
А сейчас кто барабанит?
Ноутбук. Не пьет, не курит. Гонорар взял заранее и больше не просит. (Смеется.)
И надолго такая ситуация?
Хрен знает. Мне пока нравится. Для меня он чем хорош - заменяет сразу двух музыкантов. Барабанщика и клавишника. (Смеется.)
Те самые клавишные?
(Смеется). Нет, самое смешное, что клавишные мы только сейчас ввели. Тогда их еще не было. Это такой бэкграунд там идёт. Аааааууууууууувыыыыыы. К тому же там еще обработки вокальные идут.
Не лишает ли это какой-то степени свободы на концертах?
На самом деле барабанщик, у которого свои мозги - это тоже какая-то степень несвободы. Есть очень хорошие барабанщики, которые чувствуют за два такта, когда надо перейти и когда надо дать другую динамику, а есть как Димка, который очень эмоциональный и активный, но он как залупился в одно что-то, и дальше ни-че-го кроме себя не слышит. Он слышит только себя. Вот его в начале вещи пропёрло "бух-бух-бух". И он будет играть это до конца вещи. Можно шепотом петь. Можно со сцены уйти. Он до конца будет так бить. Ну круто, да. А на следующей вещи он устал. И будет так - оооооооххх...
Поэтому это не факт. Та же самая зависимость. И самое смешное, что от ноутбука ты хотя бы знаешь, что ожидать, а от человека не знаешь. И, по большому счету, ноутбук хоть пьяный не придет.
Но глючить может.
Может. Но и барабанщик может прийти пьяным в жопу. Но в принципе - одна фигня. Люди такие вот вещи не видят, но они есть.
Был у вас очень тихий период - фагот + виолончель, параллельно более компактный и роковый состав, а затем началась фолковая волна. Хотя, я так понимаю, рок-вариант всё равно остается.
Безусловно, да.
С чем связаны все эти изменения? Ведь, если сопоставить "Холодные времена", "Книгу" и "Саламандру", то каждый следующий кажется тише и приглушеннее. На "Заговорах" был шаг снова к рок-звучанию...
Ну, из того, что ты назвал, "Заговоры" ближе всего к "Холодным Временам", никак не к "КЖЖ" и к "Саламандре".
А чем все эти шаги вызваны?
Собственно, ничем. "КЖЖ" и "Холодные времена" писались практически одновременно. Была зафиксирована концертная программа с Лаврентьевым и Панкратовым, которую мы играли, играли, играли, и зафиксировали практически за два дня на репетиционной базе. Писались потреково, но всё вживую было сыграно. Я практически даже не перепевала ничего. Из них нельзя даже делать ремиксы - а там все треки вместе, нельзя даже отдельный трек взять. Это изначально мы хотели выпускать как лайв, потому что по большому счету это лайв и было, только не на концерте.
Live In Studio - сейчас есть такой термин...
Да. Мы тогда еще толком это не знали, и решили, что совсем лайв на этом писать неудобняк. А как студийку ровно в то же время писалась КЖЖ, которая делалась силами Анчевского, Гены Лаврентьева, да практически и всё. Фигова туча накладок Лаврентьева, который просто на всех инструментах играл. Это просто разное видение. То есть если говорить об альбомах именно, то есть некая фишка - мне нравится делать именно альбомы. Я придумываю некую концепцию, идеологическую, условно говоря, и эту концепцию пытаюсь сделать. А что я там придумаю в какой-то момент жизни - это, в принципе, кое-как соотносится с тем, с кем я познакомилась в данный момент. Познакомилась с Лаврентьевым - а он говорит, я мол, на цимбалах умею играть, на табла умею играть, на скрипке умею играть, и на этой вот гармонике тоже могу два аккорда жать. Андрюшкин к нам приехал в гости - барабанщик. Вовка Андрюшкину сказал - а на чем ты умеешь играть? - Я умею играть на расстроенном фортепиано. (Смеется). - Сейчас мы тебе на миди-клавиатуре сделаем расстроенное фортепиано.
Это всё происходит отчасти случайным образом, отчасти согласно концепции альбома. То есть я придумываю концепцию альбома, а дальше смотрю, кто у меня сейчас под рукой и как они в концепцию входят. "Заговоры" были точно так же сделаны. Совсем "с левака" был призван только Старостин, просто потому что просто я реально очень хотела в двух вещах таких вот дудок народных. А кроме Сергея, некого.
На самом деле нет никакого развития - вверх, или там вниз, или вбок. Это всё случайно.
В "Заговорах" очень много "красок". Их там больше, чем в предыдущих.
Дааа... Вот это собственно и была идея. А у "Саламандры" была идея совершенно четкая, потому что Петька и Лизка играли в своих камерных оркестрах. Лиза в оркестре KREMLIN, а Петя у Вероники Дударовой и еще бог знает где. Я ходила на какой-то там их концерт, где мне Петя долго объяснял, что существуют совершенно конкретные аранжировки для камерных ансамблей, где четыре-пять человек играют. Определенный звук, определенная аранжировка. И я говорю - ну ништяк, давайте так сделаем. Давайте запишем альбом с аранжировками, как для камерного ансамбля. Там половину аранжировок придумал Петя Бугрименко. Который садился и говорил: вот здесь обязательно должна быть еще одна виолончель сзади. В ансамбле ведь две виолончели! Одна играет бэк, другая ведет соло. Я говорю: ну, давай. Что должно быть выше, что должно быть ниже. - Вот так вот должно быть.
Была некая идея, которая была довольно так последовательно сделана.
На "Заговорах" аранжировки...?
"Заговоры" я практически целиком придумывала песню. Ну как я придумывала - я же не музыкант... Вот, допустим, "Сероглазка". Это должна быть тихая такая, сказочная песня. А что нужно сделать, чтобы вещь прозвучала как сказка? Надо туда ввести какой-нибудь красивый инструмент. Например, арфу. Большая арфа звучит слишком громко. Она не сказочная, она уже какая-то панковская. Значит, нужно ввести какую-нибудь маленькую арфу. Какую? Например, кельтскую. Кто из моих знакомых играет на кельтской арфе? (Смеется.) Нет, на полном серьезе!
"Чуяла птица" - текст, например, под русскую народную песню заточен. Значит, что нужно сделать? Пустить русский народный какой-нибудь инструмент. Желательно жалостный. Жалостный - потому что девушка плачет. Девушка куда-то там уезжает. В чужие места. Значит, нужна жалейка. Позвонила Старостину, сказала, он ответил, что это никакая нахрен не жалейка, а владимирский рожок. Ну отлично, хорошо, пускай будет владимирский рожок.
Но мозаика-то вся совпала....
Да... Конечно, сначала в голове придумываешь то, что ты в этой вещи хочешь, примерно как она звучит... За что, почему я уважаю хороших музыкантов? За то, что они не выёживаются. Выходит, например, Сергей Летов, музыкант мирового уровня, и ему говоришь: "Сережа, вот здесь ты играешь всё, что хочешь, но чтобы это было ретро такое вот." Я дико люблю фильм "Последний дюйм", вот хочу, чтобы оно было как в этом фильме. Чтобы всё скрипело, сипело, чтобы было ретро такое вот.
И Летов на полном серьезе легко играет именно это! И это еще фигня! После этого я ему говорю: Вот там есть такая песня - "Солнце за Луной", и там есть два тактика, вот сыграй мне "ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля". Хорошо?" И он играет мне "ля-ля-ля"! (Хохочет.) Любой молодой музыкант встал бы на дыбы и сказал: "У меня другое видение этой композиции! Нет, я буду играть по-другому, и вообще не здесь, и вообще на другом инструменте и в два раза короче". А Летов говорит: "Хорошо. Пожалуйста." Заказывали - получите. (Смеется.)
Вообще, общаясь с хорошими музыкантами, можно сделать всё, что угодно. Если ты более-менее понимаешь, чего ты хочешь, причем не от фонаря - мол, хочу повыпендриваться - а действительно этого хочешь и это слышишь, тогда можешь любому это объяснить или напеть в крайнем случае. В принципе, это всё не сложно...
А про "Женитьбу" я на сайте тыщу раз рассказывала - что действительно я тёток притащила, русский народный ансамбль, сказала: "Вот сейчас мы играем песню, а вы слушайте, что вы здесь можете спеть. (Хохочет.) Где хотите, там и пойте.
Дикий совершенно эксперимент.
А западные люди прутся по-страшному. С одной стороны, дикий эксперимент, с другой, вроде фолк.
Интересная мысль - где фолк, где вродефолк...
Нет, как сказать - есть устоявшиеся определения. Под устоявшиеся определения фолк-рока диск "Женитьба" не канает вообще никак. Под это определение канает группа "Тинтал", например. Определение фолк-рока устоявшееся - это то, подо что пляшут.
Кельтская плясовая.
Типа того. А под определение "русский фольклор" не канает тоже никак, потому что русский фольклор - это, например, Пелагея. Хорошая вообще Пелагея, но как бы... тут другая история. А тут - аутентичные русские песни, исполненные с аутентичным звуком, которые пересекаются с авторскими рок-песнями, Чувствуется, что это нифига не фолк-рок, нифига не русский фольклор, а что вообще - непонятно.
Но интересно уже само по себе то, что они довольно успешно пересеклись, чем это можно объяснить?
Я объясняю это для себя просто: для меня всегда было вполне очевидно, что моя мелодическая основа - русская. Для меня это никогда не составляло никакого секрета. Это представляло секрет для всех остальных. (Смеется.) Меня каждый раз до визга просто доводил вопрос, а "Рада, не подскажете ли, вот откуда вы берете мелодии для своих песен". А я каждый раз просто рыдала. Половина песен группы "Рада и Терновник" по мелодике - просто русские народные песни. Или приближаются. Если послушать аутентичные русские песни, в записи, как их в деревне поют, а не как их "Золотое Кольцо" поёт, то это довольно монотонное заунывное пение. Если его ... на аккордах кое-как, то это будет там один-два аккорда. И далеко не всегда два. "А-а-А-а-А-а". И так минут десять. Я могу для прикола записать пару кассет, если ты их сможешь выслушать. Некоторые вещи торкают, но слышать это в большинстве случаев реально очень тяжело.
У меня было желание впихнуть на "Заговоры" маленький кусочек реального плача перед "Холодно". Собственно, песня "Холодно" и содрана с плача. Вот эти переходы вверх-вниз-вверх-вниз голосовые - это и есть классический плач. "Та-та-та-тататата, (на октаву? ниже.) таааа, тататата". Вот там "вилялка" такая идёт. Я его впихнула и поняла, что это перекрывает весь альбом "Заговоры" просто с полпинка. Просто понимаешь, что вот это - музыка, а вот это - настоящее. Как фотография с похорон или с рождения - это настоящий, реальный кусок жизни. Даже страшно.
Получается, что у людей это была единственная возможность выразить свои чувства, горе или не горе... Выплеснуть что-то.
В принципе - да. Кина не было. (Смеется.)
Понимаешь, с одной стороны, я довольно слабо всю эту сторону себе представляю, с другой, какое-то количество книжек прочитала, по фольклору там, и поняла, что жизнь была очень ритуализирована. И вот в этой ритуализированной жизни народной для всего, тем не менее, было место. Были же все эти похороны Костромы???, еще чего-то. Действительно хоронили куклу, но её по-честному оплакивали. Рыдали. Когда проводилась свадьба, то было место для всего - и поплакать, попрощаться с невестой, и побухать, и девишник, и мальчишник, и игры какие-то, и познакомиться с семьями... Для всего было определенное время. Для каких-то хороводов... Всё расписано, но для всего место есть. И мне кажется, что музыка фольклорная была очень четко вписана во все области жизни.
Сейчас музыка вписана далеко не во всё. Для чего мы музыку слушаем? Поплясать, потанцевать на дискотеке. Или как бэкграунд. Вот мы сейчас сидим в кафе, и музыка - это бэкграунд. Или заходишь в магазин - это бэкграунд. То, что тебя не отвлекает. Или развлечение некоторое. В остальные сферы жизни музыка не вписана.
А в русском фольклоре песни были практически подо всё. Что на похороны, что на свадьбу, что парня в армию провожают, что урожай, что какие-то праздники, церковные и народные. Всё это сопровождалось песнями, и определенными песнями. Всё было очень четко подобрано, как мозаика, всё было там слеплено.
День - день соответствует какому-то празднику, в этот день хорошо делать и петь то-то и то-то. Очень четкая и проверенная структура. А сейчас у музыки такую какую-то вот священную роль отобрали. Она осталась прикладной. По большому счету классическая музыка сейчас тоже играет роль музыки прикладной. Для того, чтобы казаться умнее, ты идешь в консерваторию с девушкой, и это род такого вот ритуального ухаживания. Ты можешь девушку сводить в ресторан и показать, что ты её можешь накормить, а можешь сводить в консерваторию и показать, что ты не чужд пище духовной. Или самому себе показать, что ты не дурак. У меня, например, нет знакомых, которые, сидя дома, ставят себе диск с записями, например, Бетховена.
Лена так делает.
Думаешь, много таких, как Лена? Я сейчас тоже могу слушать... Лет в 20-25 я слушала часто, а сейчас уже нет. То есть могу включить диск и слушать, но чувствую при этом некую фальшь - вот, мол, я сижу и слушаю специально - круто...
Сейчас вообще очень сложно найти людей, которые музыку воспринимают, условно говоря, серьёзно, как нечто дельное, а не как бэкграунд, как хиханьки.
Песни-песни. Есть подростки, которые воспринимают металл, и относятся к нему совершенно серьезно. Другое дело - что они воспринимают...
В тусовке, которая слушает металл, мне еще кажется, очень важен эффект табунка. То есть еще большой вопрос, сколько людей пошло слушать музыку, а сколько - потому что полкласса пошло, а я что, дурак, что ли?
Да нет, они в это действительно верят...
Новый альбом "Арии" я послушала на кассете. Ну я рыдала!
Ладно, это слишком тема широкая... Я о том, что, может быть, о прикладной функции музыки. Люди привыкли воспринимать музыку сейчас как некий ящичек с рядом кнопочек. Ты привык на него нажимать - смотришь, вот там - духовное просветление. Нажал - отлично, вот тебе духовное просветление. А вопрос в том, что в голове тоже должно что-то произойти, чтобы это принять.
Ну да, это всё укладывается в понятие прикладного.
Что касается фолка... еще что я хотел сказать - не совсем в тему интервью. Послушал Милу Кикину... что-то общее есть, не так ли... Это касается манеры пения.
Ну... это естественно. Мой педагог - её мама, и естественно, это сказывается. На самом деле, тут сходная ситуация - у Милы оперная постановка вокала, разумеется, от того же педагога, разумеется, и при этом она поёт не оперу, а такое вот. Это не наша с Милой особенность, а общая испорченность, наверно. Певица должна петь в нос, например, как правило. Вот послушай, как Земфира поёт. Наверное, потому, что рок - английская музыка, американская. И потому, что мы с Милой обе поём не в нос, приводит к мысли, что голоса похожи.
А ты до сих пор у нее учишься?
В принципе, до сих пор. Хотя я считаю, что уже хорошо умею петь, это нужно иногда сходить к педагогу и проверить, всё ли на месте. (Смеется.) Просто увидеться. Дите сейчас у неё совершенно очаровательное. Зашибеннское совершенно дитё, очень серьезное. Белокурая такая, светлоглазая. В две руки шпарит по нотам. Ей пяти еще нету. (Хохочет.) Ей нравится! Она послушает мультфильм, ей песня понравится, она открывает пианино и начинает подбирать.
Еще письма по email'у пишет. Причем её компьютеру никто не учил!
Еще такая тема - всегда меня это поражало. Поразительный контраст - ты на сцене - грустная, печальная, и...
Какая же это грустная (смеется!)
Нет, нет, нет, я не говорю, что песни мрачные....
Я не считаю, что они мрачные. Я считаю, что они объективные. Вот ты идешь по улице и светит солнце, а потом идет дождь. Вот можно считать, что светит солнце - это радостно, а идет дождь - это мрачно. А можно считать, что и то, и другое является явлением природы. Это можешь ты считать, что идет дождь - это мрачно, но это - твоё личное мнение. А на самом деле это идёт дождь. Просто идет.
Но про солнце нет песен.
А как же Солнце яяяяясно...
Я в рамках аналогии, а не буквально.
Солнце ясно встает.
Хорошо...
Это личный выбор - как же они всё воспринимают. Я сталкивалась с двумя прямо противоположными точками зрения. Они встречаются примерно 50 на 50. Первая: "Вот когда я слушаю твои песни, мне становится плохо". Вторая точка зрения: "Вот когда мне плохо, я слушаю твои песни, и мне становится лучше". И я дофига знаю людей, которые слушают мои песни, когда им грустно, и им становится легче. Я не знаю, почему.
Я бы всё-таки не сказал, что становится лучше или хуже. Просто становится. Вот есть камень, и его можно сдвинуть. А если музыка, которая может человека сдвинуть, как-то изменить его восприятие в данный конкретный момент. И это изменение ощущается не как негативный момент, а просто - есть.
Ну значит, не мрачная и не грустная. Это значит - чья-то негативная реакция на влезание в психику. Это вообще нормальная реакция самосохранения. У человека есть инстинкт самосохранения, и когда ему кто-то залезает в голову и что-то там двигает, то человек как правило, как правило - за редкими исключениями - воспринимает это негативно. "Какого черта вы залезли мне в голову и что-то там делаете!" То же самое - когда смотришь какой-то фильм, и вот когда он тебя торкает, на этом же месте многие люди его выключают. "Меня торкнуло - а я не хочу, чтобы меня торкнуло. Мне и так хорошо, мне уютно, тепло, я тут всем доволен, я своей головой доволен, своим эмоциональным состоянием доволен, я не хочу его менять. Не надо мне его менять, оставьте меня в покое". С музыкой совсем другое - ты понимаешь, что всё это происходит именно у тебя в голове. Ты понимаешь, что не за кого-то там переживаешь, а переживаешь именно за себя.
Есть еще и вторая часть вопроса - ты перестаешь петь, и сразу всё: улыбка, солнце...
Белая и пушистая (смеется).
Абсолютно выглядишь иначе.
В этом есть свои плюсы и минусы. Я сталкивалась с двумя видами реакции на эту вещь. Первая реакция - люди дико обламываются. Есть какое-то количество людей, которым нравится, чтобы их "гасили". Они начинают со мной общаться после концерта, ожидают, что сейчас подойдет такая вот Рада, начнет их "гасить", они будут сидеть так и смотреть снизу вверх. А Рада подходит и говорит: "Ну чё, как жизнь, тебе диск надо, у тебя деньги хоть есть? Ну, есть, а сколько - сто пятьдесят, ну давай я тебе диск за сто сорок продам. А как тебя зовут?" (Смеется.) И человек начинает обламываться. Потому он хотел пообщаться с кумиром, а он общается с нормальным человеком. А ему не нужен нормальный человек. Ему нужен кумир. Вообще желательно, чтобы кумир взял дубину, хрястнул ему по башке, злостно обматерил и так далее.
Смотрел пронизывающим взором...
Да-да-да. "Я хочу пообщаться с кумиром". Им совершенно не нужен живой человек.
А очень многие люди, наоборот, радуются, что поначалу боятся ко мне подойти, чтобы какой-то вопрос задать, потому что боятся, что я их сейчас по голове дам дубиной, а потом им нормально отвечают на вопросы. Они, конечно, радуются немеряно.
Для меня, на самом деле, нет никакой разницы между тем, как я чувствую себя на сцене и в жизни, потому что на сцене я никого из себя не изображаю. Равно как и в жизни. Но при этом надо сказать, что и в жизни я могу быть более злой.
То есть на самом деле я тот же человек, что и всегда в жизни. Но и в жизни я далеко не совсем белая и пушистая. Если люди неадекватные, я с ними могу общаться жестко. Всё это тоже есть, но для этого сначала нужно быть... довольно-таки неадекватным человеком. Люди, которые пытались как-то вести себя слишком фамильярно, на всё это нарывались по полной программе. (Смеется.) Был совершенно замечательный случай, когда до меня после концерта очень долго додалбывался молодой человек. Додалбывался, додалбывался, додалбывался, и наконец был послан, причем очень жестко. Тогда человек очень удивился, сделал круглые глаза и сказал: "Ну нельзя же так с фанатами общаться!" (Смеется.) Причем настолько это жалобно звучало, что мне стало очень неудобно. Притом что додалбывался он очень нагло. А потом - ну как же так, обидели заиньку...
А если вопрос, строю ли я из себя что-то мрачное на сцене - нет, не строю. Наверное, там более высокий уровень концентрации, который приводит к тому, что я выгляжу более сурово.
Просто как-то... разные состояния. Переключаешься как-то...
Вообще человек за день меняет очень много состояний. Можно задуматься, поорать, повеселиться. Каждый из нас постоянно меняет состояния.
Так. О чем еще не спросили. (Смотрю список). О! Там все вопросы, на которые я уже получил ответы, притом что еще не успел задать.
У меня есть одно интервью - страниц на десять примерно... Там три вопроса где-то. (Смеется).
Понятно.
И первый - расскажите о своем творческом пути. Четыре страницы. (Смеется.)
А, вот. Группа "Рада и Терновник" всегда была в стороне от тусовок.
Ну мы и сейчас в стороне от тусовок. Я вообще человек нетусовочный. Мне скучно, если честно. Я знаю, как в это играть, и, наверное, поэтому это скучно.
Когда что-то умеешь делать, то это делать уже особо и не хочется.
Еще была где-то в интервью интересная фраза, что стиль ты воспринимаешь просто как одежду...
Ну это так и есть. Любую вещь можно аранжировать в любом стиле. Ну, почти любом. Сделать из блюза - регги. Хард-рок, спеть в старо-КСПшном стиле, сделать джаз...
Есть вещи, которые более симпатичны, и которые совсем не близки?
Мне абсолютно не близок рок-н-ролл, и абсолютно не близок ритм-н-блюз. Абсолютно не близок панк. Ну, панк - понятно, почему, потому что это, на мой взгляд, искусственное образование. Мне так кажется. А рок-н-ролл и ритм-н-блюз - ну просто потому что абсолютно не моё, и когда я какие-то рок-н-ролльные команды слушаю, то заранее знаю, какой будет следующий аккорд. И куда это выльется. Вот сейчас гитарист играет соло - и уже понятно, где он его закончит, и примерно на чём. Оно примерно такое, как "Лего" - синий, желтый, синий, желтый, зеленый, красный. Есть набор кубиков, и их можно складывать - так и так. Все эти кубики можно предугадать. Неожиданности нет.
Но тот же "Нас сторожат" вполне можно как ритм-н-блюз охарактеризовать...
Ну... (смеется.) Можно, в принципе, конечно... И рок-н-ролл. И даже прог можно у нас где-то найти. Но в этом направлении, в этом стиле я никогда не стала бы альбом записывать. Скучно потому что. "Нас сторожат" - тоже довольно программированная вещь. Риффы там программируемые довольно-таки. Ту-ду-ду-ту - ту... Они узнаваемые, эти риффы. Это не ноу-хау. Возникает легкое чувство, что ты уже это где-то слышал.
Возникает ощущение, что даже какие-то хард-роковые моменты.
Ну да. Есть некие законы, как всё бывает. Когда этих законов нет, то всё интереснее.
В каких стилях ты хотела бы себя попробовать?
А я и не задумываюсь... Вот сейчас барабанщика нет, и мы взяли ноутбук. Сделали концертную программу, потом запишем диск. Запишем диск - будем сидеть и думать, как это всё называть. Может, кто-нибудь добрый подскажет.
То есть есть набор красок, и ты ими рисуешь.
Да, а потом кто-нибудь добрый мне рассказывает, как это всё называется. Миша Вербицкий, Сережа Летов... Читаю рецензию, а там - оооо. А потом меня спрашивают: "В каком стиле ваш новый альбом?" А я им - щассссс.... И смотрю, что там написано.
Тот же Фельдман в своем ЖЖ как-то составлял список музыкальных жанров, и группа "Рада и Терновник" шла там отдельной строчкой.
(Хохочет.) Зная Гришу, думаю, что это было намеренно...
Тоже такой вопрос слегка оффтопичный - как ты пришла в ЖЖ?
Просто. Юля Фридман мне завела ЖЖ.
Ээээ....
Юля Фридман - жена Миши Вербицкого. Есть такой Миша Вербицкий.
Точно! Ты даже мне его показывала один раз.
Да, а у него есть жена Юля. Которая мать-героиня четверых детей и при этом там стихи пишет, и ведет активную жизнь интернетную, что совершенно поражает меня.
И вот мы с ней что-то болтали-болтали, и она говорит - а вот есть такое развлечение - Livejournal. Ну, отлично, говорю я. А через два дня звонит и говорит - я тебе тут завела журнал. (Смеется,) Делай там что-нибудь. Было это где-то через год после начала моды на ЖЖ в России. Я помню, что нас там было не дико много. И там было довольно весело. Первое время. Можно было больше болтать. А потом произошли все эти видоизменения. Часть народа, которая была мне особенно близка, свалила на лж-россия-орг, а часть народа, которая появилась, ну... так... Теперь я там скорее стараюсь не писать ничего особо личного, а пишу просто: "Пошел снег". Или "пошел дождь". Или что-то про города писать, в которых бываю. С одной стороны, забавно. С другой - нейтрально. А раньше просто было общаться с людьми, которых долго не видишь, чем звонить по 20 раз и всем рассказывать, как дела. А сейчас бессмысленно писать о своей жизни. Люди, которые тебя в глаза никогда не видели - ну что им твоя жизнь. Зато им интересно прочитать про город Мюнхен или там город Томск...
Сейчас пошла такая мода, что музыканты себя просто пытаются таким образом продвигать...
Нет, ко мне это поначалу не относилось. Я его заводила не как музыкальный проект, а как личный проект абсолютно. А сейчас это, действительно, музыкальный проект. Слово такое - проект. (Смеется.). Я вот недавно говорю: "Как проект мне уже пятнадцать лет!" (Смеется.) Я себя поймала на том, что такие фразы говорю достаточно часто. Меня спрашивают: "Рада, а как давно ты существуешь?" А я отвечаю: "Как проект я существую пятнадцать лет!" (Хохочет.) Причем человек именно это и имеет в виду.
Я к чему это спрашивал... Многие считают, что когда человек ведет дневник, что это занимает какие-то его силы, которые он мог бы посвятить тому, чтобы что-то делать...
Ой... Если любой из нас посчитает количество бесполезного времени, которое он проводит за сутки, впечатление будет довольно сильное. А потом посчитает количество полезного времени. Которое он проводит дома там или на работе. "Пил чай. Курил. Смотрел тупо в монитор. Сидел и ждал, пока вызовет начальник." Ну и так далее... И два часа полезной работы.
Другое дело, что если всё время делать полезную работу, то просто взорвется голова.
Тоже верно. На самом деле, если бы я не писала в ЖЖ, то то же время я потратила бы на какую-нибудь другую, такую же бессмысленную хрень. Я могу тратить на эту бессмысленную хрень. Могу на другую. Разницы особой нет. Могу сидеть и семечки грызть. (Смеется.) То же самое.
Так, про что ещё... Про журналистику замнем уже...
Ну а про что говорить? Всё равно я ничего не пишу уже. О ЧЁМ..! (Смеется.)
Остался твой "любимый" в кавычках вопрос, который я не буду задавать...
(Смеется.) "Почему группа называется "Рада и Терновник"?"?
Нет! "Откуда берется музыка?"
(Смеется.) Вопрос, на который ответить невозможно. Вот едешь в автобусе и пишешь песню. Откуда она берется? Из автобуса?
Разговаривая с разными людьми, я слышал разные вещи. "Я мол, решаю, что будет альбом, на нем такие-то песни, потом беру и придумываю - всё будет так-то, так-то и так-то..." Другой: "Вот я беру гитару, сажусь у камина..."
Если бы у меня был камин, я бы так и делала!
Ну, это был зарубежный товарищ, естественно.
И третий - вот что-то мне приснилось сегодня, или я внутри себя услышал...
Мне кажется, что это всё свистёж... Реальная жизнь - она устроена совершенно по-другому. Вот ты просыпаешься, быстро чистишь зубы, включаешь телефон, снимаешь электронную почту, потом смотришь на часы и понимаешь, что пора ехать к бабушке и покупать какую-то еду, потом приезжаешь домой, варишь обед, потом моешь посуду, потом готовишь ужин, потом смотришь, что уже два часа ночи, а спать нужно ложиться желательно в три, и у тебя есть минут пятнадцать. И за эти пятнадцать минут в принципе можно успеть поиграть на гитаре. И если за эти пятнадцать минут игры на гитаре ты что-то придумываешь - очень хорошо. Замечательно! Ты это записываешь: "Наконец-то я придумал песню." Или едешь в метро, уже в охренении, потому что двое суток толком не спамши, и в башке что-то вертится, и думаешь - сейчас я запишу на бумажку, потом приеду домой, высплюсь и посмотрю, что это такое было. Просыпаешься, смотришь, и думаешь - а чё, нихрена так, нормально. Вот это сейчас поменяем... (Смеется.) И вот тот человек, о котором ты рассказываешь, который сидит у себя перед камином - я ему очень завидую. (Смеется.) И у большинства людей всё устроено таким же образом.
Ну, был Александр Сергеевич Пушкин, которого добрый царь сослал куда-то там в Болдино, где он душевно время провёл, которое назвали потом болдинской осенью. Так как делать было абсолютно нечего, баб красивых рядом не было, а играть в карты ему было, видимо, не с кем, то он со скуки писал стихи.
Но так как у меня нет царя, который бы меня сослал куда-нибудь далеко, то времени у меня значительно меньше, чем у Александра Сергеевича.
То есть, на самом деле, всё, конечно, влияет. Но я совершенно не верю людям, которые говорят, что я, мол, увидел сон, проснулся и записал песню.
Нет. Он проснулся утром, почистил зубы, позавтракал, потом подумал: чччерт, пора альбом записывать, а песен что-то нет. Сейчас что-нибудь наковыряю. Потом к нему пришел журналист и спрашивает - как же вы написали такую прекрасную песню? Надо что-нибудь придумать. Возникает легенда про дивный сон, про фею, про ангелов каких-нибудь.
Что-то мне подсказывает, что большинство случаев - они такого вот плана. Но могут быть исключения. Я согласна, что, может быть, одному из ста действительно приснился сон.
Ты придумываешь сначала тексты?
По-разному. Иногда прямо всё сразу. А иногда я стихотворения придумываются, а иногда оно прямо так напевается. Но это уже не от меня зависит. У нас есть басист, Гарик - он, например, разделяет чётко себя и свой организм. Ему говоришь: "Ты хочешь есть?" А он: "Я не знаю, но организм пока не хочет." Понятно, что это означает? Что он не чувствует голод, что организм не посылает ему сигналов чувства голода, но сам Гарик, если ему сейчас предложить пожрать, он сожрет. Хотя организм в принципе есть не хочет. И так далее. (Смеется.)
Еще он мне рассказывал: "Мой организм решил заболеть. А я его попросил - не надо. Давай не будем болеть. И он не стал болеть". А еще иногда говорит, мол, "мой организм хочет водки". "Я-то не алкоголик, я не хочу".
Я мог бы спросить еще про творческие плаааааны...
Ну, сейчас концертная программа делается. Потом будет записываться альбом на основании этой программы. Потом будет записываться "серийный" альбом с новыми песнями. Мы отдельно запишем просто программу в современном концертном звучании, с ноутбуком. Когда и как писать будем, пока не знаю. Но, может, в январе. А потом уже новые песни будут записываться, уже под выпуск диска. И параллельно будет записываться проект - песни под гитару, с гитаристом Сашей Марченко. Но это будет не "Рада и Терновник", это какие-то старенькие и новенькие песни, которые в группе всё равно не играются. А под гитарку их писать имеет смысл. На две акустические гитары.
В завершение - если какой-то читатель "ИнРока", допустим. ни разу группу не слышал, то что ты ему посоветуешь?
Если электричество - то "Заговоры", скорее всего. Ну это и найти проще всего. А если акустику, то "Саламандру". Ну это самые диски хорошо записанные, с хорошим звуком.
И еще вопрос вредный - есть ли песни, которые сейчас кажутся чужими.
Нет, чужими - нет. Есть - которые петь надоело. Но я их и не пою. А есть какие-то, которые сейчас просто не под настроение, но тоже ничего страшного. Потом будут под настроение. А так вот, чтобы "ах, это не я написала" - такого нет. Чужими они мне не кажутся.