АЛЕКСАНДР ВОЛКОВ и РАДА декабрь 2001 (для MAN'S MUSIC)
Группе Рада и Терновник - 10 лет
Рада Анчевская: "Мы играем дарк-фолк и дело тут не в мрачности"
Юбилейные торжества включили концерт в ЦДХ и выход первого за историю группы альбома-сборника "Подлинная история трех миров 1991-2001" (Рада, 2001). На концерте к Раде сотоварищи присоединились Сергей Летов - духовые, Сергей Александров (ситар) и Екатерина Орлова (контрабас, группа "Лайда"). Духовная, без намека на животные инстинкты, постфолковая неоклассика, мифотворчество построенное на психоделии. Все было здорово. Очень Wish you were here! По горячему следу, на следующий день после концерта, в переполненных "Пирогах" с певицей и автором песен Радой Анчевской (Р) беседует ваш корреспондент Александр В. Волков (В).
В. Сколько у тебя октав?
Р. Моя преподавательница считает, что свободных - три с половиной.
В. Ты учишься?
Р. Я продолжаю посещать Марию Кикину, это частные уроки. Она занимается итальянской постановкой голоса. Мила Кикина - ее дочь, сейчас известная исполнительница русских песен. Марина человеку ставит свободный голос. Вчера я пела два часа и на исходе спокойно брала высокие ноты. Это уже только постановка голоса, тем более я себя в своих песнях особо не жалею.
В. Ты меня удивляешь. Другие, обладая подобным голосом, больше бы им любовались.
Р. Мне важно не голос показать, мне важно донести некое послание, образ. Все равно как - голосом, текстом.
В. А ты можешь это сформулировать иначе, чем на сцене.
Р. Я могу провести анализ любого своего текста по архетипам, достаточного легко. Но зачем, я нашла четкий и красивый способ доносить эти образы. Борхес пишет рассказ, а я пою.
В. То, что вы делаете, можно воспринять как разновидность фолка?
Р. Для меня было открытием, когда в прошлом году я занималась фольклором в группе Дмитрия Фокина, и поняла, что северное пение совсем другое. Это минор, оно распевное, растяжное и в тексте никогда не содержит интригу. Старые тексты они или за природу, или беспредметные, хотя тот, кто писал, подразумевал, конечно, свой набор мифов и ассоциаций. Слушается феерически, пробивает изнутри. Так вот, я поняла, то, что я делаю, более всего похоже на аутентичное, в основном северное народное пение. Дима Фокин рассказывал, что после революции в деревню посылали культпросветчиков, чтобы образовывать бабок, и они учили их по песенникам и похоронили огромный пласт народного пения. А на смену пришли все эти тритатушки, которые мы имеем.
В. Что ты скажешь про Покровского, про Желанную, про Старостина?
Р. Фокин как раз ученик Покровского. Покровский - единственный человек, который ездил в экспедиции, собирал материал и практически его не обрабатывал. Покровский - гигант, звучит гениально, но когда слушаешь его и аутентичные записи, разница все равно заметна. В аутентичных записях неожиданностей больше. Какая-нибудь бабулька может дичайшим, не воспроизводимым голосом вдруг так поперек авангардно панковски завопить! Желанная не позиционируется как аутентичное фолк-пение. Это то, что называется world music, т.е. условно говоря, это обращение к фольклору на европейском уровне, но не фольклор. Старостин же самостоятельно и Старостин в составе том или ином, это две разные песни.
В. Кажется, что раньше ты больше импровизировала.
Р. Нет. Просто в концерте участвовал Сергей Летов, а на его фоне все остальное выглядит бледно. И это, естественно, вызывает желание играть что-то более импровизационное. На самом деле то, что делает Летов это не джаз, это авангард такой жестокий.
В. Летов, по-моему, иногда "запиливался".
Р. Мне настолько нравится, как он играет, что если бы это делал кто-то другой я бы, наверное, напряглась. А тут чистый кайф.
В. А с таким человеком, как Шилклопер хотелось бы поимпровизировать?
Р. Мы незнакомы. Летову же я могу позвонить и запросто предложить поиграть вместе.
В. Ты очень уверенно и естественно держишься. Это от природы?
Р. Это было во мне всегда. Человек же невоспитуем. Уже по маленькому ребенку понятно, что из него вырастет.
В. А если правильные книжки подсунуть вовремя?
Р. Все равно, он их или читает, или не читает.
В. Кстати, недавно прочитал, что человек это не характер, человек - это моральный выбор. А вот выбор как раз воспитуем.
Р. Не совсем. Можно воспитать выбор, который человек делает на людях, а не выбор который человек делает внутри себя, то, что человек думает, воспитать нельзя, можно воспитать, условно говоря, интеллигентность. Важен еще возраст. В определенный момент начинаешь очень много думать о себе, заботиться не только о том, как выглядишь в глазах окружающих, но и о том, как выглядишь внутри себя. Я читала повести старояпонские и там такие случаи замечательные, когда какой-нибудь дядька до пятидесяти живет совершенно неграмотный и дикий, а потом становится умный и замечательный, потому что начинает приглядываться к себе. Или еще стандарт - русские купцы, которые раздавали все добро и уходили на богомолье.
В. Твое отношение к формату.
Р. Я этого явления не замечаю и поэтому никак к нему не отношусь.
В. Ты хочешь, чтобы твои песни играли на радио?
Р. Мне все равно. На "Радио 101" нас крутили и неприязни этот факт, конечно, не вызывал, но специально что-нибудь делать глупо, потому что можно много потерять.
В. Что же?
Р. Изумительное ощущение свободы, а во-вторых, радость творчества, что, в общем-то, одно и тоже. И потом, я что-то переделаю и мне начнут платить больше? Да ни фига!
В. Насколько сильно отражается на песнях твои особенности мышления как автора и как человека и есть ли здесь разница.
Р. Есть разница в поведении. То как я себя веду на сцене, это совсем не то, как я себя веду в жизни. А вот с позиции мышления я очень честный человек на сцене и ровно то, что я думаю, то, что вижу, то и переношу в песни. В жизни я человек более веселый, более дурашливый. На сцене же я не буду позволять себе рассказывать анекдоты, хотя многие так поступают.
В. Тебе не кажется, что это барьер для популярности, для движения. Попса полностью отделяет себя от своего имиджа, и получается неискренность. А ты - в другой крайности, и это тоже мешает. Артист должен поддерживать между собой и зрителем некоторое расстояние.
Р. Мне интересно жить, писать и делать именно так.
В. Это просто удовольствие?
Р. Это только, во-первых. А во-вторых, нужно видеть один тонкий момент. Мне дан талант, это бесспорно, и глупо об этом не говорить и этого стесняться. Мне дан талант певческий, дан талант стихотворца. И если человек свой талант не отрабатывает, то с ним происходят самые грустные вещи - он умирает, заболевает или лишается этого таланта. Ничего задарма не бывает. Это действительно было в свое время открытием, так как самоуверенность у меня была колоссальная. Когда родители мне говорили, что вот, сейчас ты, лапочка, закончишь филфак и пойдешь работать, я им говорила: "нет, я буду сидеть дома, песни петь". Причем, всегда было ощущение, что работать глупо, я же могу сидеть и…
В. Заниматься делом!
Р. Заниматься делом, да, действительно, а не дурака валять. Это выглядело так, что меня заставляют валять дурака вместо того, чтобы я работала.
В. Ты уверенно говоришь, что тебе дан талант. Ты всегда это знала? Или был какой-то знак, щелчок.
Р. Да, конечно, всегда. Сначала я, как любая филологическая девочка, пыталась писать что-то типа сонетов в классическом стиле за любовь, за природу. Но еще на пятом курсе стала писать вещи футуристические, с другой системой образов и сама их петь под гитару. Если говорить о щелчке, то это концерт, на котором были Егор Летов, Янка Дягилева, Ник Рок-н-ролл. Это был 88 - 89 год, люди выходят на сцену и поют неклассическим голосом неклассические тексты и, главное, в этом даже не чувство, а энергетический посыл. Для меня это было абсолютно внове, поскольку я, как пай-девочка, слушала всякие эстрадные оркестры и классическую музыку.
В. Гурьев любит эстрадные оркестры, знаешь?
Р. Да, конечно, мы на этом с ним и подружились.
В. А откуда вообще в твоей жизни взялся Гурьев?
Р. Меня попросили сделать интервью с человеком, который имеет отношение к самиздату. Я нарыла его телефон, мы встретились, я взяла у него журнал . Потом уже Сергей узнал, что я еще и пою. Причем я это тщательно скрывала. Казалось, как-то пошло - музыкальный журналист, а я ему: знаете, я еще и певица! Поэтому, когда он узнал об этом случайно, то очень жалел, что не был на моем первом выступлении. Я пела под гитару в кабаре Дидурова, где была белой вороной. Там была такая социально-политическая направленность, что для меня было дичью. Я не могу писать песни, про которые можно точно сказать, в каком году они написаны.
В. Как велика роль Гурьева в появлении группы и в ее становлении?
Р. Ну, в появлении непонятно, всяко оно как-нибудь образовывалось. А вот в становлении колоссально велика, потому что Сергей повел такую, очень забавную политику. Представь - девочка, которая еще на сцену не выходила. Что делает Гурьев? Смотрит в глаза, хлопает по плечу и говорит: "Да ты, вообще, лучшая русская певица!" Как-то он меня гениально называл, "горло России", например. В общем, он очень быстро вбил мне в башку, что я великая русская певица и, слава богу, потому что после этого уже все наезды я воспринимала свысока: "а, люди не втыкаются". Гурьев сделал гениальную вещь - он изначально меня настроил так, что меня дальше уже ничего сбить не могло.
В. Владимир Анчевский как появился?
Р. В "Гуманитарном фонде" я нашла нашего первого басиста - Сергея Реброва. Он сказал, что у него есть коллектив, и привел гитариста, которого звали Владимир. С этого времени все плавно покатилось, люди менялись, но группа уже была.
В. На первой пластинке есть приписочка "Psyhodelic Fatum" - это тоже миф какой-то?
Р. Да. Этот миф сформировался, как только мы образовались, - что мы такая наркотическая группа, которая обкурится, обторчится и вылезает на сцену. В группе тогда все, конечно, пили, но наркотиками не увлекался никто. Мы озверели оттого, что нам постоянно что-то предлагали перед выходом на сцену, из лучших, причем, побуждений: "ребята! нужно же вам себя поддержать!" В итоге мы с Ребровым написали длинный манифест на банальную тему, что получать невиданные ощущения можно напрямую от музыки. Любой trip возможен без внешних стимуляторов. Вот это послание мы и назвали "Психоделик фатум" - психоделическая судьба. Это тот самый фатум, который озвучивался хором в греческих трагедиях. С другой стороны, я смотрю видеозаписи тех лет и понимаю - очень медленный темп, совершенно дикие вокализы - трудно поверить, что все это выдает трезвый человек. Я часто даже объясняла людям, что человек принимающий наркотики идет вслед за наркотиком, а тут ты сам определяешь путешествие, у тебя есть выбор.
В. Ваша музыка чаще мрачная, сдержанная, слова типа "смерть" встречаются, чуть ли не чаще, чем у Григоряна, причем мрачная атмосфера на самом концерте не возникает. Представь: ты убираешь волосы с лица, и, можно сказать, позитивным, таким высоким голосом объявляешь: "а сейчас песня "Покойница!" Такой вот dark и такая готика.
Р. (сквозь смех) Да, я согласна - мы играем дарк-фолк и дело тут не в мрачности. Вот я включаю телевизор: на одном канале кого-то мочат, на другом "Дорожный патруль", на третьем сериал, где рыдают, на четвертом всегда бомбят, и все с удовольствием это наблюдают. Я недавно посмотрела с мамой сериал, у меня сердце заболело - там все время все плохо! И после этого кто-то говорит, что у нас песни мрачные - да ни фига! У нас песни объективные. Смерть присутствует в жизни каждого, это нормально как кровь, которая течет в наших жилах.
В. Но процент истерики и дурацкого веселья в жизни больше, чем в твоих песнях. Эта тревожность, сдержанность - что-то, что есть внутри тебя. Вот и в мифах смерть присутствует постоянно, они все очень неласковые. Или русские народные сказки, где вообще всех едят, мочат, гонят и т.п.
Р. Миф - это эпос, течение времени. Одни герои приходят на смену другим, и в этом пространстве есть место всему - и горю, и радости, и счастью. Мне кажется, что у меня в песнях все это присутствует, а вот истерики, действительно, нет вообще. Есть песня, в которой присутствуют, предположим, похороны, но это песня с абсолютно светлым мироощущением. Просто, это не дебильная радость, которая оглупляет еще хуже, чем наркотики. Я не хочу относиться к своим слушателям, как к дебилам. Любой телеканал - с дурацкими текстами, изуродованным русским языком, кривляющимися лицами - это просто неуважение к людям.
В. А написать диско - песенку, хорошенькую такую, ты могла бы?
Р. Ничего не надо делать, если ты не ощущаешь в этом потребность.
В. Тем не менее, от альбома к альбому у вас меняется стиль музыки. Психоделия, джаз, босса-нова, регги, трип-хоп, мейнстрим, акустика. Вы меняетесь, вы не нашли себя? На концерте, например, вы даже встали, как нормальный симфонический оркестр - басы, условно, справа, верхи, примерно, слева. Что дальше?
Р. Каждый человек живой, его не удивляет, что у него волосы отрастают.
В. Если бы у меня выросли стальные волосы или змеи вместо волос, я бы точно удивился.
Р. Направление движения остается прежним, просто, люди обновляются. Внутренние изменения меняют контекст.
В. Но старые вещи все же иногда переходят из одной программы в другую, например "Смоква". Получается, то, что ты делаешь, от стиля не зависит. Это действительно такой вот русско-готический дарк-фолк, по-разному аранжированный. Так откуда берется эта постоянная смена аранжировок?
Р. От музыкантов, от того, кто в данный момент играет в группе. У нас нет расписанных партий. Приходят люди и мы смотрим, как они видят материал.
В. Как, например, сформировалась нынешняя акустическая программа?
Р. Гитарист Марченко сказал, что есть такие замечательные ребята - фаготист и виолончелистка. Я их вытащила на репетицию, они сели и на раз сыграли. Они играют, с одной стороны, что-то симфоническое, оба консерваторцы. С другой, - оба очень дурашливые и все время немножко иронизируют. С третьей, - они очень эмоциональные. На стыке получается очень ново и красиво. Так же скрипач Гена Лаврентьев появился. На юге я ему показала пару песен. И он сразу их сыграл так, как надо. Я пыталась специально находить музыкантов, но ничего не получалось. В студии они просто не понимали, что играть.
В. То есть ты можешь записать, например, альбом романсов или авангардного джаза?
Р. Я не хочу об этом думать. Я очень много пишу песен, у меня нормальный этап в жизни (тьфу, тьфу, тьфу). На сцену может сейчас выйти человек десять. Это здорово.
В. Аранжировками Анчевский командует?
Р. Нет, никто никогда не командует. У нас остаются только те люди, которые могут сразу придти и сыграть.
В. Я про другое. Каждый одинаково слышит не отрепетированный ансамбль из семи инструментов?
Р. Каждый может внести поправку, все тонкие, все хорошо слышат и у всех есть образование и чувство, причем, в первую очередь, чувство текста и способность уловить эмоцию - это главное требование у нас. Были случаи, когда приходили хорошие, образованные музыканты, но они не понимают послание, заключенное в этой группе и они играть не могут. Летов с нами не репетировал, он пришел как импровизационный музыкант. Сережа Александров тоже не репетировал, но я знаю, как они играют. Александров очень спокойный, аккуратный и одновременно ироничный ситарист. Кроме того, в ЦДХ мне хотелось создать немножко бардака.
В. Ближе к концу концерта ты начала немного двигаться, что-то руками делать.
Р. На самом деле, я привыкла быть освобожденной вокалисткой. Только последнее время я с гитарой, а обычно я без гитарки прыгаю вокруг микрофона. Мне недостает свободных рук, да и с энергией работать легче, когда руки свободны, когда рукой помогаешь голосу, определяешь посыл.
В. Есть ли вообще пределы в том, что ты можешь делать в музыке?
Р. Я не играю специально какую-то музыку и никогда не переделываю песен. Приходят люди и играют, а какой стиль получится, решать не нам. Но я не могу петь чужие песни. Единственный случай - это трибьют "Гражданской обороны". Это шоу в чистом виде, самый шизоидный проект века. Было просто стыдно отказываться.
В. Ты разговариваешь с предметами?
Р. Еще бы, конечно!
В. Значит, можно считать, что ты и на кухне строишь сказку, а мебель тоже имеет мифологию?
Р. Я тут прочитала в рецензии на диск "Книга о жестокости женщин": мы живем во времена, которые женскую жестокость поощряют. Хотя герои древности, пытавшиеся проскользнуть к холодильнику мимо своих сирен, мимо Сциллы с Харибдой, отбивавшиеся от Горгон, Церер и прочих девушек нелегкого поведения, думали о своих временах, наверное, также". Ну, сразу стала думать, а что же скрывается под понятием "холодильник"? Какой персонаж? То, что это обычный предмет, обозначающий быт, даже в голову не пришло. Тут, конечно, играет роль образование, ведь я - филолог. Ну и то, что я обожаю читать былины, фантастику. Хорошая фантастика - это развитие некоторого архитипического ряда символов, который в нас заложен. Почему Толкиен всех цепляет? Потому что среди людей уже есть орки, гремлины, гоблины, эльфы.
В. Что-то часто мы упоминаем слово миф.
Р. А у меня вообще сознание очень мифологизировано. Если у меня упала книжка с полки, я не думаю, что полка плохо прибита. Я смотрю, что за книжка, начинаю читать, ищу связь. У меня тип сознания, который, можно сказать, делает из мухи слона. Я всегда пытаюсь относиться бережно к символам, к приметам, к предсказаниям. Нельзя сказать, что я во все это так уж верю, но я все это замечаю. Но своих примет нет, потому что в этом мире нет ничего устаканенного, устоявшегося.
В. Как же ты, человек с мифологическим сознанием, так рационально оцениваешь область примет и поверий?
Р. Я - весы, а весы все взвешивают, они логики. С другой стороны весы - воздух. Поэтому, приметы я оцениваю объективно.
В. В заключение о новом альбоме. Он странен и непохож на подобные юбилейные релизы других групп. Это скорее сборник раритетов, а не лучших вещей.
Р. Это альбом - "best'овка", называется "Подлинная история трех миров 1991-2001". Включил по одной песни с каждого номерного альбома плюс десять не издававшихся, редких, частично концертных записей. В том числе с последним, акустическим составом. Конечно, проще было бы надергать старых песен, но зачем людей кидать-то, обманывать?
Рада о своих ранних альбомах:
Первый - "Графика" (Solyd Records, 1994), до сих пор вспоминаю с удовольствием, это уникальная пластинка. Там, конечно, многое от балды, но зато получился абсолютно свой стиль. Роль Антона Марчука, звукорежиссера "Звуков Му", велика, он сделал звук очень прозрачный и альтернативный, хотя теперь под этим словом подразумевается нечто другое. Не роковый, не попсовый, а от инди-сцены. По степени откровенности это непревзойденный, абсолютно чистый, открытый диск.
"Печальные звуки" (Триарий, 1997) - не то, чтобы мрачный, а наиболее замедленный диск, медленней, чем первый, действительно, печальный. Я воспользовалась цитатой из "Сильмариллиона" Толкиена, о том, как возникли две темы, одна торжественная и печальная, а вторая - бряцанье, что-то по-дурацки радостное. И вот, эта торжественная и печальная, которая является темой мироздания, так спокойно вобрала в себя дурацкое бряцанье и поглотила его. Это самая наша эпическая пластинка.
Между первым и вторым альбомом был большой перерыв. У людей были личные проблемы, уходить они не хотели, а у нас есть четкое правило - мы никого никогда не выгоняем. Тут-то мы нашли Борю Лабковского, замечательного саксофониста. Он и барабанщик Дима Глазов нам сделали звук такой приджазованный. Это было очень здорово и записано на альбоме "Концерт для саксофона в терновнике" ("Выхода нет" 1997), который долгое время не выпускался, а теперь все же издан на кассетах. Кстати, тот период в жизни группы был самым дурашливым. Дмитрий Дибров обозвал наше творчество на тот момент непрерывной босса-новой. Наверное, так оно и было.
"Где-то сказки были" (лимитированный тираж CD Ur-realist, 1998). Песни, по разным причинам, не записанные с группой, тут зафиксированы под гитару. Интересен как коллекционный релиз, как некое дополнение к истории, виньетка, сноска для памяти на полях. Несколько бардовская интонация. Все очень душевно и не спеша.
Трип-хоповый альбом "Любовь моя печаль" (Ur-realist, 1999) - эксперимент. Это Анчевский придумал. То есть, он участвовал, конечно, всегда и во всем, но тут особый случай. История немного по Моцарту. Альбом был заказан, ну, не совсем, конечно, таинственными незнакомцами, но с целью заработать денег. Альбом получился холодный и мрачный, даже готический. Однако заказчики платить отказались. Тут-то и произошла счастливая встреча с Михаилом Вербицким и лейблом Ur-realist. Михаил как-то удачно пристроил пластинку во Франции, и эта инкарнация группы оказалась самой коммерчески удачной. Пока что┘
"Русский эпос" (Ur-realist, 2000) - мейнстрим. Удачная концертная запись. Атмосфера концерта в ее развитии передана абсолютно, присутствует некий дух, задумчивый и уравновешенный. Сохранен даже реальный порядок композиций.
Александр В.Волков