Рассказы о жизни группы

Широков был в синей рубашке линии одежды имени себя. Пела я разные песни, несколько медленнее чем надо. Очень здорово и долго меня предварительно красили. За день до эфира я порезала указательный палец на левой рке и безымянный на правой. Играла в итоге с пластырем на левой. Сняла пластырь перед концертом, но кровь хлынула. Было хорошо, потому что в студии монитора не было видно и мониторинга звука не было - то есть, ощущения игры "в телевизор" не было вообще - ну я и пела как бы для Широкова и операторов. Поэтому было очень спокойно. В кои-то веки,накрасили мне ресницы.

Фестиваль первый - "Альтернатива 2000" в Нижнем Новгороде, весна. Это был такой акустический фестиваль. Такого плана концерты проводятся с завидной регулярностью в самых разных городах России. Оно и понятно - аппарат серьезный ставить не надо, вместо полного состава группы приезжает один-два человека с гитарами, да и тяга к текстовой, в первую очередь, песне, в народе до сих пор велика. Это как бы подчеркивает андеграундность акции - люди внимательно слушают голос, текст, мелодию, не отвлекаясь на аранжировку и звуковые эффекты. В Нижнем действительно было что послушать : приехал Роман Неумоев ("Инструкция по выживанию"), Умка, Александр Непомнящий, "Банда четырех", "Ожо", Ник Рок- н-Ролл, и мн.др. Все мероприятие проводилось в зале общежития, некогда перестроеннного из церкви, с куполом ровно над сценой. Звук, таким образом, получался церковно гулкий и невнятный. Публика же сидела тихо, и напряженно старательно разбирала тексты. Местный народ рассказывал, что кроме известных "Хронопа" и Полковника, остальная 
новгородская музыкальная общественность играет либо панк либо металл. Оно конечно, и то и другое может быть вполне пристойно, но народ справедливо жаждет разнообразия. Внимательное отношение публики к происходящему на сцене было самым запоминающимся впечатлением. То есть, конечно же, пили пиво с водкой, но стандартного для Москвы тусовочного безразличия к фестивальным звукам нет и в помине. В мае группа отправилась в старинный город Владимир, на фестиваль с загадочным названием "Кульминационный проект 2000". После чего мы поняли, что участь хэдлайнеров нам активно не нравится. Фестиваль длился с шести вечера и до упора - то есть, часов до двенадцати ночи. Часам к десяти в зале уже не осталось трезвых зрителей и осоловевший народ медленно расползался. Понять публику было легко : несколько часов хардкора, металла, тяжеляка вытерпеть сложно. Лично мы гуляли до последней возможности по историческим местам Владимира и, так как неделя была пасхальная, отстояли часа полтора на праздничной службе в соборе. На обратном пути, пока шли через парк, попали под снег и град. Красота была неописуемая - на зеленых листьях и траве лежал белый тяжелый снег. Звук в зале, куда мы вернулись после заснеженного майского парка, был стандартный для непижонского мероприятия, то есть, громкий, гулкий и маловнятный. Впрочем, оставшиеся на ногах зрители веселились и мы вместе с ними. 

Финальной фестивальной поездкой весеннего сезона оказался фестиваль "Рыбка", в карельском городке Сегежа. Сегежа - это такой город тысяч на тридцать, сгруппировавшийся вокруг местного ЦБК (Целлюлозо-бумажного комбината). Белое облако с удивительным запахом сероводорода накрыло нас тут же, как только мы вышли из вагона поезда. После первого вдоха долго не хотелось дышать далее. Впрочем, именно ЦБК и спонсировал весь фестиваль. Состав играющих команд собрался разнородный и забавный донельзя, например, присутствовал "Кузя Band" - группа взрослых дядек из Мурманска, играющих в стилистике раннего "Браво", но с более хулиганскими текстами. Еще был питерский "Пилот" - известная команда, "Медведь- Шатун" из Москвы - тяжелый, мрачноватый панк, с проскальзывающими красной нитью славянофильскими мотивами (отыграли они крайне мощно). После выступления около громадного ревущего солиста Джека, на нем и была татуировка с открытой медвежьей пастью, моментально образовалась кучка местных фанатов. Сегежская группа "Берега" играющая мэйнстрим, перемежающийся с фолком, насквозь была проникнута стилем шестидесятых - вплоть до акробатики на сцене, как физиологического проявления рок-н-ролльного кайфа. У нас, самой запомнившейся группой фестиваля оказался коллектив из Костомукши - "Raincornation". Это безумная смесь из модных ритмов, рэперских приговоров, тяжелого звука и энергичных скачков по шатающимся доскам сцены. Еще были местные и приезжие группы самого разного вида и толка. На следующий за концертом день, всех музыкантов повезли на озеро. Запомнились не только карельские дивные красоты, но и местный рыбак, подошедший поговорить за жизнь с чудесной фразой - "вот, пошел на рыбалку, думал белых грибов найду". Погода была к нам благосклонна, комары нас тоже полюбили.

История концерта в "Вермеле" началась еще давно. Тогда, когда я и Юля Шутова (РЧА), начали свои 
разговоры с музыкальным менеджером клуба, который, несмотря на то, что несколько лет подряд мы в "Вермеле" благополучно играли, с разбегу мне обьяснил, что группу знает. слышал альбом "Печальные звуки" (1995 г) и музыка мрачная. Менеджеру передали "Холодные времена", после чего он концерт поставил, но недоверие еще было в сердце его. Требовался сильный довод. "Ну, давайте сделаем презентацию" предложила я, от недостатка фантазии. "Презентации мы любим" - ответил музыкальный директор и плотоядно улыбнулся. Осталось только подумать презентацию 
чего... Конечно, теплилась в голове отчаянная мысль что чудом выпустится за пару недель альбом 
"Книга о жестокости женщин"... На афише было смело заявлено "мистическая поддержка "Книги о жестокости женщин" - концерт - сюрприз!" С "мистической поддержкой" все было понятно - альбом готовится, сводится - надо поддержать космический процесс своими музыкальными усилиями. Что будет сюрпризом, было загадкой для всех. В это время, в далеком индийском городе Дели Гена Лаврентьев сел за компьютер и зашел (наконец-то) на сайт группы "Рада и Терновник". Первое, что он увидел - это было обьявление о грядущих концертах и рассказ о новом составе группы. 13-го мая пришел e-mail от Гены, c радостным известием, что он прилетает 15-го и 16-го придет на концерт (поиграть или послушать Гена аккуратно не написал). Судьба Лаврентьева была решена. Он то и стал тем самым сюрпризом, горда предьявленным мною администрации клуба. Вот, мол, живая легенда прилетела из Индии, дабы с нами отыграть в поддержку (мистическую) альбома. В итоге, все прошло отлично. В начале песни "А не что-то - все исчезло" Гена произносил с недовольной интонацией текст на хинди про то, что с головой у него все плохо и холодной воды надо, и во время концерта постоянно оглядывался на Лизу со счастливой улыбкой, это ему нравилось как она играет. У меня же был бронхит и я страшно хрипела, но пела громко, как потом выяснилось, зрители решили что это какая-то странная обработка на вокале, а не бронхит.

Сьездили таки в Киев, стараниями поющей свои песни девушки Светы Алексенко и организатора Дениса Блощинского. Туда ехали в державном вагоне с занавесками и обивкой сидений темно-красного цвета, бархатной материи. Очень солидно смотрелось. Бархатные занавески поутру примерзли к окнам. С нами ехала бабушка, проснувшись она посмотрела в окно и произнесла в никуда: "Вороны низко летят - к снегу". Помолчав, добавила: "Уже срывается". В загранпаспорт мне поставили штамп "Конотоп". В Киеве было сыро, мы гуляли по Крещатику и Андреевскому спуску, где были, кроме матрешек и бюстиков Ленина, неарбатские деревянные и каменные булавы. Каменной вполне можно какому-нибудь москалю башку проломить. Порадовал меня Михайловский монастырь - иконы стоят на расшитых веселых полотенцах, а во дворике беседка, где летом (по-видимому) нечто вроде фонтанчика со святой водой (а может источник?), а сверху очень толстощекие херувимчики с длинными ресницами. Именно, не ангелочки, а розовощекие головы с крылышками. Вообще, украинские святые на фресках внутри - розовощеки и более упитанны. Сразу видно, черноземье и плодородие! На майдане Независимости поставили бабу на шпиле фаллического вида, типа нашей Ники, ужасной. Вообще, полно там всяких типа Церетелевских госудаственных кошмаров. Но не зверушек, а козаков на лошадях, да скульптурных композиций. Пили местный вкуснейший бальзам.
Концерт был в Доме Актера, переделанном, как мне обьяснили, из католического собора. действительно, внутри там странно. Хорошо, но непросто. Акустика в зале изумительная, звук летит. Очень красиво, но первые несколько вещей я отчетливо чувствовала, что нужно найти взаимодействие именно с местом, а не с людьми, то есть само место ко мне присматривалось. Первый раз так отчетливо натыкаюсь на то, что надо договориться с местом. После четвертой вещи договорились и петь стало просто наслаждение, хотя и не выспалась и устала к тому времени зверски. Народ 
реагирует очень страстно, чувственно, просто и слушает внимательно. Не то, что у нас в зажравшейся донельзя столице. Передо мной пела Света Алексенко - крупная девушка с низким сильным 
грудным голосом,тексты слегка фолковые, мелодии распевные. Вообще, если бы ей группу нормальную, то с таким драйвом и красивым женским голосом, было бы не хуже Желанной. Именно Инну вспомнила, потому что похоже по голосу и мелодиям. Тексты сама пишет. Хорошая Света.
На обратном пути проводница вдохновенно врала, что зверски топит потому что в Москве минус 
двадцать пять. В какой-то момент, сама в это поверила и в голосе появились героические интонации.

"Белые облака" - это магазин всяких эзотерических книжек, благовоний, дисков и прочее.Типа
"Пути к себе", но попроще.Иногда там бывают концертики. Это очень забавно - посреди книжного 
зала стоит беседка, в которой сидят музыканты и наигрывают. Вокруг, на скамеечках располагаются 
зрители и почитывают периодически книжки, стоящие вокруг них на полках. Подзвучки никакой, все 
"вживую". Поэтому мы там играли в две акустические гитары, также наличествовала скрипочка, табла. 
Пришел знакомый перкуссионист Дима Хохлов, взял в этом же магазине этническую перкуссию (дарбуки разные) и тоже с нами играл.Он очень порадовал девушек обнажив красивый смуглый торс. Душно там было, потому играли недолго - минут сорок. Публика радостная и соответствующая месту. После выступления люди подходили с вопросами "чувствовали вы атмосферу зала", "энергетику" и все такое прочее. На самом деле, приятно, что много было взрослого (лет за сорок) народа с восторженными глазами. Вход бесплатный, что также мило. Обычно на музыкальных вечеринках там проводят уроки танца живота, а тут вот почему-то нас пригласили.Наверное, почитали очередную рецензию где меня обзывают ведьмой и решили, дабы я посетителей магазина чему-нибудь ведьминскому обучила. У нас это было первое выступление сезона. Посему коллектив играл несколько очумело, не в силах еще проститься с летом, отдыхом и блаженным бездельем.

В Сегежу мы поехали летом 2000 года, на фестиваль с нежным названием "Рыбка". Ехать туда часов 
тридцать поездом,что для меня непросто, потому как в поездах я спать не умею вовсе. Потом будет 
понятно, почему это важная информация. Приезжаем, выходим на перрон, к нам подходят организаторы, которые смотрят тревожно на небо и говорят - сейчас будет облако. И правда - надвигается желтое облако, накрывает нас и дышать больше нечем. Потому как облако сероводородное. Выяснилось тут, что Сегежа - это 30 000 жителей, живущих вокруг целлюлозо бумажного комбината. Ладно... Вечером концерт в Доме Культуры, с выломанным вторым этажом. Получается, что сцена и зрительный зал - это такой колодец кирпичный. Задник сцены - занавес с нарисованными березками. Миленько... Сыграли. На улице молодые сегежане пыряли друг друга ножами в честь предстоящего им (на следующий день) праздника. Ожидался День города. В общежитии, замаскированном под гостиницу, было несметно комаров и громко пили мурманские музыканты. Спать было невозможно. На следующий день, была культурная программа - нас повезли (хотя пешком минут 40) на озеро. Озеро действительно большое и красивейшее. Местные поклонники рока пришли туда пешком, сели кругом и затянули песни Чижа и Летова под гитару. Мы как-то организованно поднялись и своим тихим коллективчиком (я, Анчевский, Панкратов, Гена, Гарик) потихоньку утопали метров на сто вдоль по берегу. Искупались и легли спать. Через час тусовка заметила пропажу. К нам пришли гонцы - девушка в очках сидела напротив скрипача Гены, меланхолично насыпавшего песочную пирамиду и спрашивала о смысле камушков, которыми Гена пирамиду украшал. Гена таинственно улыбался. Потом за нами пришла Толпа, продолжавшая исполнять Летова и Чижа. Толпа стояла и пьяно требовала, чтобы пошли с ней в город. И пели с ней песни. Тут нас пробило - наперебой мы с Генкой начали обьяснять, что нам очень хочется пойти в лес, собирать грибы. Наша группа, мол, очень любит грибы и пр. Толпа утихла и смотрела на нас с уважением. И ушла. Мы и правда набрали в лесу подберезовиков и белых, купили маргарина и сметаны, заняли сковородку и плитку и соорудили ужин. А потом сели в поезд и поехали домой. В поезде я не сплю. На следующее утро, выхожу я на перрон и не могу понять - поезд стоит на месте или едет. Надо ли за ним бежать? Трое бессонных суток - это галлюциноген. Ну и спрашиваю про то, бежать ли за поездом у московских музыкантов, ехавших вместе с нами. Они косятся, но отвечают. Ну а потом, долго еще в Москве рассказывали мне про то, как мы ели ГРИБЫ в Карелии и какая я была никакая их переев. Просили беречь себя. Забыла, в обратном поезде мы еще читали по ролям "Елизавету Бам". Скрипач Генка был Елизаветой.